Вампиры девичьих грез. Часть 1 [CИ] - Алина Борисова

   - Не пишут, - тоже очень тихо согласился Анхен, поворачиваясь ко мне и глядя прямо в глаза. - А ты ведь у меня умная девочка, и понимаешь, что не все из того, что я тебе рассказываю, стоит пересказывать другим.

   - А зачем ты рассказываешь об этом мне?

   - А кому еще? Из всех людей ты единственная не питаешь излишних иллюзий. Ну подумаешь, сдерну еще одну. Думаешь, это так приятно - всегда и всем лгать? Всегда видеть вокруг глаза, затуманенные наведенной любовью?

   Отстраняюсь.

   - Тогда, в Пахомовке, тебе было неприятно? - говорить об этом очень стыдно, но не спросить я не могу.

   - Не совсем правильное слово, - Анхен вновь отворачивается к окну, опираясь руками на подоконник. - Правда в том, что я к тебе привязался, Ларис. Ты стала мне дорога. В общем неудивительно. Сама подумай: со многими ли я могу позволить себе быть близок, зная чем оборачивается для человека близость с вампиром? Тех, кто становится мне дорог, я вынужден отталкивать, держать на расстоянии, прогонять навсегда. А с тобой - можно было просто быть, не опасаясь, что это тебя погубит. Это...неожиданно и приятно, хотя терпения на твои выходки у меня не всегда хватает. Ты все же - не слишком умная девочка, уж прости за прямоту. А в Пахомовке... Моя кровь - это как прививка, Ларис. Сначала прививается болезнь, а потом ты ее перебарываешь, и не болеешь уже никогда. Поэтому - да, твое поведение было типичным поведением человека, у которого выгорает мозг от слишком тесного общения с вампиром. И это не слишком приятно, ты нравишься мне живой. Но я знал, что это временно, это пройдет. А за возможность безнаказанно тебя целовать - можно и потерпеть, - он оборачивается ко мне и впервые улыбается - коварной улыбкой соблазнителя, и даже подмигивает. Но тут же вновь становится серьезным.

   - Анхен, - наверное, надо спросить, раз уж он готов отвечать, раз уж он нынче белый и пушистый и готов уверять меня в своей искренней симпатии (знать бы еще, зачем ему это, опять привязать пытается?). Только спросить почему-то очень страшно, и я умолкаю.

   - Что, Ларис? Уж лучше я отвечу, чем ты сама себе напридумываешь.

   - Ты тогда просил у меня мою жизнь. Мою подпись под соответствующим документом. А потом - отговорился как-то, вроде и не нужна. Ты можешь сказать мне честно, что это было? Ты пошутил? Передумал? Или... я подписала, а теперь не помню, ты как-то память мне стер?

   - Видишь ли, Лариса, - Анхен взял меня за руку, и отвел обратно в кресло. - Присядь.

   Начало мне уже не понравилось. Вампир сел напротив, теперь нас разделял маленький стеклянный столик.

   - Ты почти угадала, - продолжил он спокойно, а меня словно ледяной иглой в сердце кольнуло. - Одна проблема: я не могу стереть тебе память. Если бы мог - то сделал бы именно так, как ты предположила.

   - Но это же... подло, - только и смогла выдохнуть я.

   - Зато решило бы массу проблем, - он только пожал плечами. - Был еще вариант, проще. Подготовленный договор лежал у меня в машине. Ты подписала бы, не задумываясь. Залетели бы в юридическую контору по дороге, оформили все официально. И никаких манипуляций с памятью. Вот только... очнувшись, ты сошла бы с ума от ужаса, могла бы глупостей понаделать, в том числе непоправимых. Я и так-то за тебя опасался... Так что - нет, ты ничего не подписывала. И да - я хочу, чтобы ты этот документ подписала. Без всяких шуток.

   Я смотрела на него расширившимися глазами. Вот и приплыли. Его искренняя привязанность и симпатия, рассказы о несчастных вампирах на заре времен, или как там они это называют... А ему просто жизнь моя нужна. Ни больше, ни меньше.

   - И... что теперь? - еле выдавила из себя. - Будешь бить, пока не подпишу? "Добровольно"?

   - Нет, бить не буду. Попробую объяснить. Хоть мы и говорим об одном документе, в виду мы имеем совершенно разное.

   - Да, конечно. Я - смерть, а ты - "слияние".

   - Не угадала. Я имею в виду рабство.

   - Что-о??

   - Не настолько страшно, как звучит. Ты отдаешь мне свою жизнь. Это не значит, что я тебя убиваю. Это значит, что твоей жизнью отныне распоряжаюсь я и только я.

   - Да, я помню: не то в стада отдать, не то друзьям, не то горло перерезать. Ты рассказывал, спасибо.

   - Я тогда говорил о критическом случае. О человеке, который сгорел и подлежал вывозу из Страны Людей. Тебе сгореть не грозит, и я говорю о другом.

   - Кстати, что с ней стало? - перебила я его.

   - С Аллой? Подарил.

   - Ей жизнь?

   - Ее приятелю. Жизнь для нее была уже невозможна. Ты выбираешь не те примеры. Контракт с ней заключался действительно "на смерть", по факту необходимости ее устранения. То, что я предлагаю тебе, называется "кабальный договор", и он заключается "на жизнь", просто за эту жизнь отныне отвечаю я. Этот контракт не подлежит оглашению, в твоей жизни ничего не меняется, ты живешь, как жила. Но, поскольку ты принадлежишь мне, ни один вампир без моего разрешения слова тебе сказать не в праве, не то, что делать с тобой что-то. Более того, ты выводишься и из-под действия человеческого законодательства. Становишься неподсудна. За любые правонарушения, от мелких до тягчайших. За тебя отвечаю я. А со мной, поверь, мало кто готов связываться. Даже среди вампиров. Ты теряешь избирательное право и возможность заниматься политикой, но вряд ли это твоя стезя. И все. Пойми, я просто хочу тебя защитить. С твоим дурацким характером и невоздержанностью на язык ты рано или поздно нарвешься. Я не собираюсь убивать тебя или ограничивать твою свободу, я просто страхую тебя от неприятностей, которые ты так умело огребаешь.

   - Красиво. Складно. Вот только я не вещь и не рабыня, и становиться ей не собираюсь. Да, сейчас ты, возможно, не собираешься меня убивать, но где гарантии, что завтра тебе не сорвет крышу и ты не передумаешь? Я неподсудна для людей, но что позволит мне избежать твоих наказаний, а с их чудовищностью я уже успела ознакомиться? Без твоего слова ни один вампир меня не тронет, но что помешает тебе разрешить кому угодно сделать со мной что угодно? Какие ты даешь гарантии, предлагая мне все это?

   - Мое слово.

   - Маловато, ты не находишь? Мой ответ - нет. Что теперь, будешь пытать, пока не соглашусь?

   - Да светоч меня упаси. Я бы хотел, чтобы ты подписала. Я буду рад, если ты передумаешь. На этом все. Настаивать я не стану. Расслабься, не надо так дрожать. Нет у меня на тебя никаких коварных планов.

   - Если это все, я пойду?

   - Посиди. Это все, что касается ответа на твой вопрос по поводу контракта на жизнь. А я собирался с тобой говорить совсем не об этом.